Главная » Файлы » Сказки » Сказки Доброй Волшебницы

Марина Купченко - Баба-Яга
[ · Скачать (111 кб) ] 28.09.2015, 18:16
Марина Купченко, Сказки доброй волшебницыНочью Марии приснился странный сон. Она никогда бы раньше не подумала, что такое может присниться именно ей. Она вдруг увидела во сне старую, почерневшую от времени икону с ликом Христа. Кажется, такие называют "Спасом Нерукотворным", когда-то она слышала такое название от какой-то старушки, но поскольку в церковь не ходила, а дома икон не было, то даже не очень хорошо помнила, как он там изображен. Но все же ей показалось странным, что лицо Христа на этой иконе было полно какого-то глубокого внутреннего страдания, и она увидела даже, как по его щеке скатилась настоящая, живая слеза. Вообще-то, в том, что ей приснился подобный сон, не было бы, в конце концов, ничего удивительного, если бы при этом она не услышала: "Иди," - которое исходило от иконы. И когда она проснулась, а было еще очень рано, то почувствовала, что должна идти. Она не знала, куда и зачем, но идти было надо. Сердце ее просто рвалось из груди и требовало немедленно отправляться в путь. Она поспешно оделась и вышла на кухню.
К великому ее удивлению мать уже встала и возилась у плиты.
- Вот что-то не спалось сегодня. Решила хоть чайник поставить, - как бы извиняясь за то, что встала так рано, сказала мать.
- Это хорошо, мамочка, - ответила Мария. - Мне ведь идти надо.
- Куда это, да еще в такую рань? - вскинулась мать.
- А я и сама не знаю. Знаю только, что идти надо. Сон такой видела.
- Глупости какие. Ни свет ни заря, а она из дому бежать, потому что сон видела!
- Но это, мамочка, сон необыкновенный. Сердце зовет меня куда-то. Надо идти. Я знаю. - В словах ее было столько твердости и уверенности, что мать теперь уже с испугом посмотрела на дочь.
- Как же ты пойдешь? Да одна?
- Так надо, - спокойно ответила та. - Жаль, что с Ваней не попрощаюсь...
- Что ж так? Может, и он бы с тобой пошел, все спокойней бы было...
- Конечно, спокойней, но, видно, надо идти одной, - сказала Мария, наливая себе чай.
И в ту же минуту в дверь постучали. Мать торопливо сняла крючок.
На пороге стоял Иван, в кедах, со старым рюкзаком за плечами!
- Я пришел попрощаться. Мне нужно идти, - сказал он.
- И тебе тоже? - радостно вскрикнула Мария. - Значит, идем вместе.
- А ты куда собралась? - удивился Иван.
- Не знаю. Знаю, что надо идти. А ты? - спросила Мария.
- Я тоже. Просто видел во сне, что надо идти Правду искать.
- Ах, вот что это значит! Теперь я понимаю, - сказала Мария, которая поняла теперь смысл своего сна. - Но как же мы пойдем искать ее? Подумай, как в сказке - Иван да Марья! Но ведь в сказке героям давали хотя бы клубок!
- Да давала-то его Баба-Яга! Надо ее еще найти, - засмеялся Иван.
- Ну, что ж, пойдем искать Бабу-Ягу, - неожиданно весело откликнулась Мария.
Она легко вскочила из-за стола, накинула на голову платок, а на плечи - куртку:
- Вот я и готова, - заявила она.
- Да как же так! Возьми хоть что-нибудь с собою, хоть пирожок, - сказала мать, хватая со стола вчера испеченные пирожки с капустой. - Хоть смену белья захвати, хоть кружку с ложкой.
- Ну, кружку с ложкой - пожалуй, а пирожки к Истине не приведут, - снова улыбнулась Мария.
- Напрасно ты так думаешь, - неожиданно заявила мать. - Может быть, в домашних пирожках и есть Правда. Недаром в сказках Аленушка у печи ржаные пирожки ела.
- Да твои-то не ржаные - вот в них и нет Истины.
- Все смеетесь, а какими домой вернетесь? - вдруг в рифму сказала мать. И эти ее странные слова внезапно заставили Ивана с Марией замолчать и с тревогой взглянуть друг на друга:
"А в самом деле: какими они вернутся домой? Найдут ли Правду?" И смущенно-задумчивые, наспех поцеловав мать, они вышли на улицу.
Солнце только что поднялось, и розоватое сияние было разлито в небе, отражаясь в холодных стеклах домов и огромных лужах, оставшихся в размытых колеях дороги после вчерашнего дождя. Трава еще не просохла от росы, и каждая травинка казалась маленьким запотевшим зеленоватым стеклышком. Хотелось наклониться, прильнуть к ней и всосать в себя эту холодноватую, прозрачную влагу земли.
- Послушай, а быть может, эта роса и есть Правда Жизни? - неожиданно сказала девушка. - Быть может, это та самая живая вода, за которой отправлялись сказочные витязи.
- Ну, знаешь ли, вряд ли бы нас послали за Правдой, которая и так рядом с нами. Раз послали, значит идти далеко, - уверенно ответил Иван. Слова его звучали убедительно, и они смело зашагали по дороге, извивающейся в пшеничном поле.
Было начало августа, и золотистые колосья остриями тянулись к солнцу, сами напоминая его лучи, но тяжелый колос уже начинал гнуть соломинки к земле, к голубым василькам, мелькавшим среди их желтизны, напоминая голубые глаза ребенка, прячущегося от матери, но все же выглядывающего из своего укрытия, боясь, что его и вправду потеряют. Легкие порывы ветра колебали колосья, сплетая и расплетая их, словно мелкая рябь проходила по желтому морю.
И снова Марии показалось, что, может быть, здесь, в этом колосе и скрыта Великая Правда Земли, ее извечная тайна, хранимая за семью печатями, которую издавна ищут великие мудрецы мира. И снова Иван отверг это. Неужели бы великие мудрецы за столько веков не раскрыли тайну пшеничного колоса!
А дорога все манила вдаль, разворачиваясь перед ними, как волшебный клубок. Мария так и сравнила ее мысленно с клубком, только, видно, ниток в нем было так много, что клубок все не кончался, да и не кончился бы, приведи хоть за тридевять земель. Они вошли в лес. Теперь по обеим сторонам дороги выстроились высокие сосны, стволами напоминавшие красные стрелы, и хмурые, насупленные ели, пригнувшие нижние ветки к самой земле, как бы защищая ее от непрошенных гостей, и весело щебечущие на ветру березы, и пугливо дрожащие осинки, на которых кой-где уже стали появляться красно-багровые пятнышки рано уходящих вдаль листочков. Неподалеку от дороги бежал веселый лесной ручей, перепрыгивая с камешка на камешек или застаиваясь в небольших заводях. И здесь тоже чувствовалась какая-то тайна, что-то неизведанное и непостижимое, но все это, по мнению Ивана, не имело отношения к Правде, которую надо было искать где-то очень далеко, в неизвестных пока им краях.
- Помнишь, как в сказке: "Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что", - вот так и мы: идем куда - не знаем, а что найдем - не ведаем. Однако время пришло подкрепиться, да и о ночлеге подумать бы неплохо, - неожиданно закончил он.
Они как раз вышли на небольшую лесную поляну, на другом конце которой стоял бревенчатый дом. Перед домом хлопотала старушка, разжигая старый закоптелый самовар.
- Ну вот нам и Баба-Яга, и банька уже топится, - засмеялся Иван, указывая на дымок, курившийся над небольшим строением в глубине огорода за домом.
- Топится, топится
В огороде банька,
Женится, женится
Мой миленок Ванька, -
в тон ему пропела Мария.
По-видимому, услышав приближение гостей, старушка подняла голову. Была она загорела, морщиниста, худа той жилистой худобой, которая говорит о том, что человек хоть и прожил тяжелую жизнь, но остался силен и крепок, и еще на многое способен. Руки ее были узловаты и много потрудились на своем веку, но серо-голубые глаза смотрели мудро и неожиданно молодо из-под поредевших бровей.
- Здравствуйте, гости дорогие, - внезапно произнесла старушка. - Куда путь держите? Дело пытаете, аль от дела лытаете?
Это типично сказочное обращение поразило молодых гостей. Только что они смеялись над тем, что попали к Бабе-Яге, но теперь задумались: то ли она услышала их шутки, хотя они и были тогда далеко, то ли старушка хотела посмеяться над ними.
- Добрый день, бабушка. Идем туда - не знаем куда, а ищем то - не знаем что, - попытался отшутиться Иван.
- За Правдой идем, - добавила Мария.
- Ну что ж, коли за Правдой - это хорошо. Да только плохо, что не знаете - куда, - ответила старушка.
- Так клубок нам не вручили! - Иван твердо решил держаться со старушкой шутливого тона.
- Клубок, говоришь, не вручили, - странно усмехнулась старушка. - Клубок - дело нехитрое. Да в чьи руки его отдать, вот вопрос!
- А разве у вас есть клубок? - искренне удивился Иван.
- Для умных рук да для чистого сердца и клубок найдется, - спокойно ответила старушка, - а для хорошей головы и клубок не потребуется, - неожиданно добавила она.
- Так то для хорошей, а нам бы с клубком вернее, - продолжал шутить Иван.
- А ты за себя говори, а не за всех, - внезапно оборвала его старушка. - Ну да ладно, соловья баснями не кормят. Как это в сказках: сначала надо напоить-накормить, в баньке попарить да спать уложить, а поутру и советы давать. Что ж, милости прошу в горницу отужинать, - и она провела гостей в дом.
Едва они вошли в комнату, как Мария замерла. В красном углу горницы, под белым вышитым рушником висела та самая икона, которую она видела во сне. И даже лик Христа был таким же скорбным, хотя, когда Мария вгляделась в него внимательнее, ей показалось, что лицо его все же несколько посветлело по сравнению с тем, каким она видела его во сне. Старушка проследила за взглядом Марии и одобрительно кивнула.
- Ты правильно сюда пришла, - сказала она. - Здесь и совет получишь, и себя найдешь.
Ее загадочные слова удивили Марию, но она промолчала. Зато Иван, явно задетый, смолчать не смог:
- Что нам себя искать, когда мы ищем Истину. Себя найти нехитро: вот он я!
- Ты-то ты, да какой высоты? - насмешливо произнесла старушка и сверкнула в его сторону ярким лучом, неожиданно брызнувшим из еще более помолодевших глаз.
Иван смутился, Мария прыснула было, но, увидев, как покраснел Иван, примирительно сказала:
- Высоту свою узнаешь лишь в конце пути.
- Верно, - одобрительно кивнула старушка. - Молодец, не зря идешь. Ну, а теперь не откажитесь нашего угощения отведать. - И она поставила на стол ржаные пирожки, овсяный кисель с молоком, какие-то странные яблоки, напоминающие дичок, и тот самый самовар, за разжиганием которого и застали ее Иван и Мария.
Угощение показалось Марии не просто странным, но удивительно знакомым. Как будто где-то ее уже угощали этим, но где - она никак не могла вспомнить. Потом поняла, что это было угощение из сказки. И как только поняла это, сразу же увидела, как снова ярко вспыхнули глаза старушки, но на этот раз вспыхнули радостью.
Мария пододвинула к себе кисель, взяла пирожок, и эта простая еда, которую дома она, пожалуй, и есть бы не стала, показалась ей вдруг удивительно вкусной. Иван же недовольно покосился на старушку, заметив, что у него в рюкзаке пирожки, которые дала им в дорогу мама Марии и которыми он хочет угостить хозяйку. Старушка быстро взглянула на Ивана, прекрасно уловив тон, что скрывался под этим вежливым предложением, и, хитро улыбнувшись, ответила:
- Что ж, милок, один пирожок себе возьми, другой Марии оставь, а остальные с удовольствием приму: в домашних пирожках много правды.
Эти неожиданные слова изумили Марию. Разве не то же самое говорила ей мать?
- Верно, верно! Матери - они всегда правду говорят, да не все эту правду слышат, - ни с того, ни с сего вдруг добавила старушка. - Что ж, коли поужинали, то молодого человека прошу в баньке попариться: она истоплена, и венички приготовлены и дубовые, и березовые, и липовые, а с тобой, милая, поговорить хочу.
- Что ж, бабушка, меня-то вперед в баню? Не лучше ли девушке место уступить? - обиженно спросил Иван.
- Делай, милый, что говорю! Чистому ни к чему чиститься, а тебе нужно омыться, - странным сурово-властным тоном произнесла хозяйка домика. И слова ее прозвучали настолько повелительно, что Иван, не сказав больше ни слова, вышел из горницы и пошел по направлению к баньке.
- Давно ли, милая, из дому? - спросила старушка девушку, едва лишь они остались вдвоем.
- Да только сегодня утром и вышли. Мы с Иваном сон видели, что нужно идти Правду искать. Ну и пошли.
- И что же, нашли? - с интересом спросила старушка.
- Да разве ее за один день найдешь? - изумилась Мария.
- Это верно, иные всю жизнь ищут, а найти не могут. Ходят-бродят, а все на месте стоят. А иным за Правдой далеко идти не приходится: заглянут в себя, а она тут.
- Как это? - не поняла Мария.
- Очень просто, - улыбнулась старушка.
- Я вот тоже сегодня как из дома вышла, идем лугом - роса сверкает в поле, пшеница колос гнет, в лесу деревья листвой шелестят да ручей журчит - и все мне кажется, что это и есть Правда, а мы все мимо да мимо нее идем.
- Вот-вот, - закивала старушка, - я сразу поняла, что глаз у тебя хороший, мир Божий видишь, Истина тебе открывается: она ведь разлита в мире, надо только уметь ее почувствовать и открыть в себе. Но только главного ты еще, видно, не уловила. Все клубочек к Истине ищешь, да кто его даст тебе. А ты клубочка у людей не спрашивай - в себе ищи!
- Как это в себе? - снова не поняла Мария.
- Тот, на кого он взглянет и слезу уронит - у того он в сердце, клубочек-то, - таинственно сказала старушка, кивнув на висевшую в углу икону.
- Так вы сон мой знаете? - удивилась Мария.
- Вестимо, знаю. С утра жду, вот и самовар приготовила и пирожки испекла. Не каждый день дорогие гости в дом приходят.
- Так вы ждали нас? А мы-то думали...
- Баба-Яга? - усмехнулась старушка. - Что ж, пусть так. Во многих сказках Баба-Яга людям путь к Истине указывает. Если так, пусть и я Бабой-Ягой буду.
- Ну что вы, какая же вы Баба-Яга! - смущенно засмеялась Мария.
- А что тут позорного? Ты ищешь Бабу-Ягу, костяную ногу, нос крючком, борода торчком, а тут совсем и не страшная старушка сидит, чай с тобой пьет, так уж и Бабой-Ягой быть не может! Ступу мою с помелом в избе ищешь, так ее не найдешь - нету ее! А вот ума-разума дать могу. И совет мой для умного сердца, как клубочек: вперед покатится - к Правде приведет!
- Да я уж поняла это, бабушка, - серьезно ответила Мария, ибо за улыбкой старушки, не сходящей с ее губ, видела она пытливые и внимательные глаза, не спускаемые с нее ни на минуту.
- Вот и умница. Ты к Правде придешь, я знаю. И Ивана своего приведешь. Смотри только, не бросай его, а то один он заблудится.
- Ну, что вы! Он такой умный!
- Вот то-то, что умный! От ума и заблудится. Он же сердцу не верит, глазам не верит. Ему все по приборам проверить надо. Хоть бы по тому же клубочку! А что, клубочек умнее сердца, что ли? Пусть парится! Пусть дурь-то из себя выпарит! Его ведь специально с тобой вместе отправили, чтобы к разуму-то привести. А то ума много, а разума-то и нет! Так поняла, где Правду искать-то?
- В сердце, бабушка?
- Конечно, в сердце. Побежали вы за Правдой за синие моря, высокие горы! А от себя убежишь ли? И надо ли? Правда внутри тебя, Правда вокруг тебя. Смотри, думай, ищи и цени ее. А найдешь - для себя не держи. Правда в душе твоей жить будет, но душа - не клетка. Обрела Правду - отдай людям. Чем больше отдаешь, тем больше душа твоя становится, и Правда в мире крепче стоит. Людям, людям Правду дари. Для них жить надо. А люди начинаются с близких. Вот хоть бы с того же Ивана, да с матери твоей. Им Правду открой, потом другим, тем, кто рядом, тем, с кем встретишься, а если обретешь Правду, встретишь на пути многих людей, и с каждым поделись, а они с другими поделятся, так и пойдет Шествие Правды по Земле, великое Шествие... И лик его тогда очистится от скорби, - она кивнула на икону в красном углу, - а начнешь это Шествие ты, Мария!
- Вы и имя мое знаете, - изумилась девушка.
- А что же тут не знать! У тебя другого и быть не может: ты мать Истины, в тебе и живет она! Возвращайся, Мария, в дом свой и неси ему мир и свет!
И при этих словах что-то странное, неземное засветилось вдруг в помолодевшем лице старушки, и Мария, сама не понимая, как это произошло, опустилась перед ней на колени под благословение, которое та совершила над нею той самой иконой, с которой и начался весь ее путь к Истине.
Мария плохо помнила, что было дальше. Помнила только, что она долго плакала, а когда слезы ее высохли на щеках, в сердце что-то раскрылось, запело, загорелось, зажило и, как ей показалось, засияло. Наверное, это так и было, потому что вернувшийся из бани и тоже похорошевший Иван - видно, венички у бабушки были не простые - тоже не узнал ее.
- Что это вы с моей Марией сделали? Она же теперь как с иконы! - удивленно сказал он.
- Истину в ней открыла, -  улыбнулась старушка. - Не нужно тому за Правдой вдаль идти, с кем Правда об руку идет!
- Так, выходит, я уже нашел ее?
- Не ты нашел, а тебе явили, - уточнила старушка. - Ну вот что, дети, ложитесь-ка вы спать - утро вечера мудренее, а завтра вам предстоит путь домой. А путь домой - это путь к себе, путь нелегкий и дальний. Но вам по нему идти теперь всю жизнь. Идти и других вести. Так что отдохните немного перед дорогой, пока есть время. А на рассвете подниму вас да провожу в путь. И тебе, сокол мой, клубочек дам, чтобы больше не заблудился в трех соснах, - усмехнулась она, провожая Ивана спать на сеновал.
А Марию уложила на кровати, под ту самую икону, которая должна была теперь сопровождать ее в жизни и стать тем самым ориентиром, по которому нужно было сверять свою Правду.
 
© Марина Купченко
Категория: Сказки Доброй Волшебницы | Добавил: leonatus | Теги: сказки, литература
Просмотров: 1744 | Загрузок: 898 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
avatar