| Главная » Файлы » Сказки » Сказки Доброй Волшебницы |
Марина Купченко - Баба-Яга
| [ · Скачать (111 кб) ] | 28.09.2015, 18:16 |
 Ночью Марии приснился странный сон. Она никогда бы раньше не подумала, что такое может присниться именно ей. Она вдруг увидела во сне старую, почерневшую от времени икону с ликом Христа. Кажется, такие называют "Спасом Нерукотворным", когда-то она слышала такое название от какой-то старушки, но поскольку в церковь не ходила, а дома икон не было, то даже не очень хорошо помнила, как он там изображен. Но все же ей показалось странным, что лицо Христа на этой иконе было полно какого-то глубокого внутреннего страдания, и она увидела даже, как по его щеке скатилась настоящая, живая слеза. Вообще-то, в том, что ей приснился подобный сон, не было бы, в конце концов, ничего удивительного, если бы при этом она не услышала: "Иди," - которое исходило от иконы. И когда она проснулась, а было еще очень рано, то почувствовала, что должна идти. Она не знала, куда и зачем, но идти было надо. Сердце ее просто рвалось из груди и требовало немедленно отправляться в путь. Она поспешно оделась и вышла на кухню.К великому ее удивлению мать уже встала и возилась у плиты. - Вот что-то не спалось сегодня. Решила хоть чайник поставить, - как бы извиняясь за то, что встала так рано, сказала мать. - Это хорошо, мамочка, - ответила Мария. - Мне ведь идти надо. - Куда это, да еще в такую рань? - вскинулась мать. - А я и сама не знаю. Знаю только, что идти надо. Сон такой видела. - Глупости какие. Ни свет ни заря, а она из дому бежать, потому что сон видела! - Но это, мамочка, сон необыкновенный. Сердце зовет меня куда-то. Надо идти. Я знаю. - В словах ее было столько твердости и уверенности, что мать теперь уже с испугом посмотрела на дочь. - Как же ты пойдешь? Да одна? - Так надо, - спокойно ответила та. - Жаль, что с Ваней не попрощаюсь... - Что ж так? Может, и он бы с тобой пошел, все спокойней бы было... - Конечно, спокойней, но, видно, надо идти одной, - сказала Мария, наливая себе чай. И в ту же минуту в дверь постучали. Мать торопливо сняла крючок. На пороге стоял Иван, в кедах, со старым рюкзаком за плечами! - Я пришел попрощаться. Мне нужно идти, - сказал он. - И тебе тоже? - радостно вскрикнула Мария. - Значит, идем вместе. - А ты куда собралась? - удивился Иван. - Не знаю. Знаю, что надо идти. А ты? - спросила Мария. - Я тоже. Просто видел во сне, что надо идти Правду искать. - Ах, вот что это значит! Теперь я понимаю, - сказала Мария, которая поняла теперь смысл своего сна. - Но как же мы пойдем искать ее? Подумай, как в сказке - Иван да Марья! Но ведь в сказке героям давали хотя бы клубок! - Да давала-то его Баба-Яга! Надо ее еще найти, - засмеялся Иван. - Ну, что ж, пойдем искать Бабу-Ягу, - неожиданно весело откликнулась Мария. Она легко вскочила из-за стола, накинула на голову платок, а на плечи - куртку: - Вот я и готова, - заявила она. - Да как же так! Возьми хоть что-нибудь с собою, хоть пирожок, - сказала мать, хватая со стола вчера испеченные пирожки с капустой. - Хоть смену белья захвати, хоть кружку с ложкой. - Ну, кружку с ложкой - пожалуй, а пирожки к Истине не приведут, - снова улыбнулась Мария. - Напрасно ты так думаешь, - неожиданно заявила мать. - Может быть, в домашних пирожках и есть Правда. Недаром в сказках Аленушка у печи ржаные пирожки ела. - Да твои-то не ржаные - вот в них и нет Истины. - Все смеетесь, а какими домой вернетесь? - вдруг в рифму сказала мать. И эти ее странные слова внезапно заставили Ивана с Марией замолчать и с тревогой взглянуть друг на друга: "А в самом деле: какими они вернутся домой? Найдут ли Правду?" И смущенно-задумчивые, наспех поцеловав мать, они вышли на улицу. Солнце только что поднялось, и розоватое сияние было разлито в небе, отражаясь в холодных стеклах домов и огромных лужах, оставшихся в размытых колеях дороги после вчерашнего дождя. Трава еще не просохла от росы, и каждая травинка казалась маленьким запотевшим зеленоватым стеклышком. Хотелось наклониться, прильнуть к ней и всосать в себя эту холодноватую, прозрачную влагу земли. - Послушай, а быть может, эта роса и есть Правда Жизни? - неожиданно сказала девушка. - Быть может, это та самая живая вода, за которой отправлялись сказочные витязи. - Ну, знаешь ли, вряд ли бы нас послали за Правдой, которая и так рядом с нами. Раз послали, значит идти далеко, - уверенно ответил Иван. Слова его звучали убедительно, и они смело зашагали по дороге, извивающейся в пшеничном поле. Было начало августа, и золотистые колосья остриями тянулись к солнцу, сами напоминая его лучи, но тяжелый колос уже начинал гнуть соломинки к земле, к голубым василькам, мелькавшим среди их желтизны, напоминая голубые глаза ребенка, прячущегося от матери, но все же выглядывающего из своего укрытия, боясь, что его и вправду потеряют. Легкие порывы ветра колебали колосья, сплетая и расплетая их, словно мелкая рябь проходила по желтому морю. И снова Марии показалось, что, может быть, здесь, в этом колосе и скрыта Великая Правда Земли, ее извечная тайна, хранимая за семью печатями, которую издавна ищут великие мудрецы мира. И снова Иван отверг это. Неужели бы великие мудрецы за столько веков не раскрыли тайну пшеничного колоса! А дорога все манила вдаль, разворачиваясь перед ними, как волшебный клубок. Мария так и сравнила ее мысленно с клубком, только, видно, ниток в нем было так много, что клубок все не кончался, да и не кончился бы, приведи хоть за тридевять земель. Они вошли в лес. Теперь по обеим сторонам дороги выстроились высокие сосны, стволами напоминавшие красные стрелы, и хмурые, насупленные ели, пригнувшие нижние ветки к самой земле, как бы защищая ее от непрошенных гостей, и весело щебечущие на ветру березы, и пугливо дрожащие осинки, на которых кой-где уже стали появляться красно-багровые пятнышки рано уходящих вдаль листочков. Неподалеку от дороги бежал веселый лесной ручей, перепрыгивая с камешка на камешек или застаиваясь в небольших заводях. И здесь тоже чувствовалась какая-то тайна, что-то неизведанное и непостижимое, но все это, по мнению Ивана, не имело отношения к Правде, которую надо было искать где-то очень далеко, в неизвестных пока им краях. - Помнишь, как в сказке: "Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что", - вот так и мы: идем куда - не знаем, а что найдем - не ведаем. Однако время пришло подкрепиться, да и о ночлеге подумать бы неплохо, - неожиданно закончил он. Они как раз вышли на небольшую лесную поляну, на другом конце которой стоял бревенчатый дом. Перед домом хлопотала старушка, разжигая старый закоптелый самовар. - Ну вот нам и Баба-Яга, и банька уже топится, - засмеялся Иван, указывая на дымок, курившийся над небольшим строением в глубине огорода за домом. - Топится, топится В огороде банька, Женится, женится Мой миленок Ванька, - в тон ему пропела Мария. По-видимому, услышав приближение гостей, старушка подняла голову. Была она загорела, морщиниста, худа той жилистой худобой, которая говорит о том, что человек хоть и прожил тяжелую жизнь, но остался силен и крепок, и еще на многое способен. Руки ее были узловаты и много потрудились на своем веку, но серо-голубые глаза смотрели мудро и неожиданно молодо из-под поредевших бровей. - Здравствуйте, гости дорогие, - внезапно произнесла старушка. - Куда путь держите? Дело пытаете, аль от дела лытаете? Это типично сказочное обращение поразило молодых гостей. Только что они смеялись над тем, что попали к Бабе-Яге, но теперь задумались: то ли она услышала их шутки, хотя они и были тогда далеко, то ли старушка хотела посмеяться над ними. - Добрый день, бабушка. Идем туда - не знаем куда, а ищем то - не знаем что, - попытался отшутиться Иван. - За Правдой идем, - добавила Мария. - Ну что ж, коли за Правдой - это хорошо. Да только плохо, что не знаете - куда, - ответила старушка. - Так клубок нам не вручили! - Иван твердо решил держаться со старушкой шутливого тона. - Клубок, говоришь, не вручили, - странно усмехнулась старушка. - Клубок - дело нехитрое. Да в чьи руки его отдать, вот вопрос! - А разве у вас есть клубок? - искренне удивился Иван. - Для умных рук да для чистого сердца и клубок найдется, - спокойно ответила старушка, - а для хорошей головы и клубок не потребуется, - неожиданно добавила она. - Так то для хорошей, а нам бы с клубком вернее, - продолжал шутить Иван. - А ты за себя говори, а не за всех, - внезапно оборвала его старушка. - Ну да ладно, соловья баснями не кормят. Как это в сказках: сначала надо напоить-накормить, в баньке попарить да спать уложить, а поутру и советы давать. Что ж, милости прошу в горницу отужинать, - и она провела гостей в дом. Едва они вошли в комнату, как Мария замерла. В красном углу горницы, под белым вышитым рушником висела та самая икона, которую она видела во сне. И даже лик Христа был таким же скорбным, хотя, когда Мария вгляделась в него внимательнее, ей показалось, что лицо его все же несколько посветлело по сравнению с тем, каким она видела его во сне. Старушка проследила за взглядом Марии и одобрительно кивнула. - Ты правильно сюда пришла, - сказала она. - Здесь и совет получишь, и себя найдешь. Ее загадочные слова удивили Марию, но она промолчала. Зато Иван, явно задетый, смолчать не смог: - Что нам себя искать, когда мы ищем Истину. Себя найти нехитро: вот он я! - Ты-то ты, да какой высоты? - насмешливо произнесла старушка и сверкнула в его сторону ярким лучом, неожиданно брызнувшим из еще более помолодевших глаз. Иван смутился, Мария прыснула было, но, увидев, как покраснел Иван, примирительно сказала: - Высоту свою узнаешь лишь в конце пути. - Верно, - одобрительно кивнула старушка. - Молодец, не зря идешь. Ну, а теперь не откажитесь нашего угощения отведать. - И она поставила на стол ржаные пирожки, овсяный кисель с молоком, какие-то странные яблоки, напоминающие дичок, и тот самый самовар, за разжиганием которого и застали ее Иван и Мария. Угощение показалось Марии не просто странным, но удивительно знакомым. Как будто где-то ее уже угощали этим, но где - она никак не могла вспомнить. Потом поняла, что это было угощение из сказки. И как только поняла это, сразу же увидела, как снова ярко вспыхнули глаза старушки, но на этот раз вспыхнули радостью. Мария пододвинула к себе кисель, взяла пирожок, и эта простая еда, которую дома она, пожалуй, и есть бы не стала, показалась ей вдруг удивительно вкусной. Иван же недовольно покосился на старушку, заметив, что у него в рюкзаке пирожки, которые дала им в дорогу мама Марии и которыми он хочет угостить хозяйку. Старушка быстро взглянула на Ивана, прекрасно уловив тон, что скрывался под этим вежливым предложением, и, хитро улыбнувшись, ответила: - Что ж, милок, один пирожок себе возьми, другой Марии оставь, а остальные с удовольствием приму: в домашних пирожках много правды. Эти неожиданные слова изумили Марию. Разве не то же самое говорила ей мать? - Верно, верно! Матери - они всегда правду говорят, да не все эту правду слышат, - ни с того, ни с сего вдруг добавила старушка. - Что ж, коли поужинали, то молодого человека прошу в баньке попариться: она истоплена, и венички приготовлены и дубовые, и березовые, и липовые, а с тобой, милая, поговорить хочу. - Что ж, бабушка, меня-то вперед в баню? Не лучше ли девушке место уступить? - обиженно спросил Иван. - Делай, милый, что говорю! Чистому ни к чему чиститься, а тебе нужно омыться, - странным сурово-властным тоном произнесла хозяйка домика. И слова ее прозвучали настолько повелительно, что Иван, не сказав больше ни слова, вышел из горницы и пошел по направлению к баньке. - Давно ли, милая, из дому? - спросила старушка девушку, едва лишь они остались вдвоем. - Да только сегодня утром и вышли. Мы с Иваном сон видели, что нужно идти Правду искать. Ну и пошли. - И что же, нашли? - с интересом спросила старушка. - Да разве ее за один день найдешь? - изумилась Мария. - Это верно, иные всю жизнь ищут, а найти не могут. Ходят-бродят, а все на месте стоят. А иным за Правдой далеко идти не приходится: заглянут в себя, а она тут. - Как это? - не поняла Мария. - Очень просто, - улыбнулась старушка. - Я вот тоже сегодня как из дома вышла, идем лугом - роса сверкает в поле, пшеница колос гнет, в лесу деревья листвой шелестят да ручей журчит - и все мне кажется, что это и есть Правда, а мы все мимо да мимо нее идем. - Вот-вот, - закивала старушка, - я сразу поняла, что глаз у тебя хороший, мир Божий видишь, Истина тебе открывается: она ведь разлита в мире, надо только уметь ее почувствовать и открыть в себе. Но только главного ты еще, видно, не уловила. Все клубочек к Истине ищешь, да кто его даст тебе. А ты клубочка у людей не спрашивай - в себе ищи! - Как это в себе? - снова не поняла Мария. - Тот, на кого он взглянет и слезу уронит - у того он в сердце, клубочек-то, - таинственно сказала старушка, кивнув на висевшую в углу икону. - Так вы сон мой знаете? - удивилась Мария. - Вестимо, знаю. С утра жду, вот и самовар приготовила и пирожки испекла. Не каждый день дорогие гости в дом приходят. - Так вы ждали нас? А мы-то думали... - Баба-Яга? - усмехнулась старушка. - Что ж, пусть так. Во многих сказках Баба-Яга людям путь к Истине указывает. Если так, пусть и я Бабой-Ягой буду. - Ну что вы, какая же вы Баба-Яга! - смущенно засмеялась Мария. - А что тут позорного? Ты ищешь Бабу-Ягу, костяную ногу, нос крючком, борода торчком, а тут совсем и не страшная старушка сидит, чай с тобой пьет, так уж и Бабой-Ягой быть не может! Ступу мою с помелом в избе ищешь, так ее не найдешь - нету ее! А вот ума-разума дать могу. И совет мой для умного сердца, как клубочек: вперед покатится - к Правде приведет! - Да я уж поняла это, бабушка, - серьезно ответила Мария, ибо за улыбкой старушки, не сходящей с ее губ, видела она пытливые и внимательные глаза, не спускаемые с нее ни на минуту. - Вот и умница. Ты к Правде придешь, я знаю. И Ивана своего приведешь. Смотри только, не бросай его, а то один он заблудится. - Ну, что вы! Он такой умный! - Вот то-то, что умный! От ума и заблудится. Он же сердцу не верит, глазам не верит. Ему все по приборам проверить надо. Хоть бы по тому же клубочку! А что, клубочек умнее сердца, что ли? Пусть парится! Пусть дурь-то из себя выпарит! Его ведь специально с тобой вместе отправили, чтобы к разуму-то привести. А то ума много, а разума-то и нет! Так поняла, где Правду искать-то? - В сердце, бабушка? - Конечно, в сердце. Побежали вы за Правдой за синие моря, высокие горы! А от себя убежишь ли? И надо ли? Правда внутри тебя, Правда вокруг тебя. Смотри, думай, ищи и цени ее. А найдешь - для себя не держи. Правда в душе твоей жить будет, но душа - не клетка. Обрела Правду - отдай людям. Чем больше отдаешь, тем больше душа твоя становится, и Правда в мире крепче стоит. Людям, людям Правду дари. Для них жить надо. А люди начинаются с близких. Вот хоть бы с того же Ивана, да с матери твоей. Им Правду открой, потом другим, тем, кто рядом, тем, с кем встретишься, а если обретешь Правду, встретишь на пути многих людей, и с каждым поделись, а они с другими поделятся, так и пойдет Шествие Правды по Земле, великое Шествие... И лик его тогда очистится от скорби, - она кивнула на икону в красном углу, - а начнешь это Шествие ты, Мария! - Вы и имя мое знаете, - изумилась девушка. - А что же тут не знать! У тебя другого и быть не может: ты мать Истины, в тебе и живет она! Возвращайся, Мария, в дом свой и неси ему мир и свет! И при этих словах что-то странное, неземное засветилось вдруг в помолодевшем лице старушки, и Мария, сама не понимая, как это произошло, опустилась перед ней на колени под благословение, которое та совершила над нею той самой иконой, с которой и начался весь ее путь к Истине. Мария плохо помнила, что было дальше. Помнила только, что она долго плакала, а когда слезы ее высохли на щеках, в сердце что-то раскрылось, запело, загорелось, зажило и, как ей показалось, засияло. Наверное, это так и было, потому что вернувшийся из бани и тоже похорошевший Иван - видно, венички у бабушки были не простые - тоже не узнал ее. - Что это вы с моей Марией сделали? Она же теперь как с иконы! - удивленно сказал он. - Истину в ней открыла, - улыбнулась старушка. - Не нужно тому за Правдой вдаль идти, с кем Правда об руку идет! - Так, выходит, я уже нашел ее? - Не ты нашел, а тебе явили, - уточнила старушка. - Ну вот что, дети, ложитесь-ка вы спать - утро вечера мудренее, а завтра вам предстоит путь домой. А путь домой - это путь к себе, путь нелегкий и дальний. Но вам по нему идти теперь всю жизнь. Идти и других вести. Так что отдохните немного перед дорогой, пока есть время. А на рассвете подниму вас да провожу в путь. И тебе, сокол мой, клубочек дам, чтобы больше не заблудился в трех соснах, - усмехнулась она, провожая Ивана спать на сеновал. А Марию уложила на кровати, под ту самую икону, которая должна была теперь сопровождать ее в жизни и стать тем самым ориентиром, по которому нужно было сверять свою Правду. © Марина Купченко | |
| Категория: Сказки Доброй Волшебницы | | | |
| Просмотров: 1910 | Загрузок: 946 | |
| Всего комментариев: 0 | |